Борьба против "Исламского государства": кто с кем воюет?
В ходе расспроса журналистами представителя Госдепартамента США Джона Кирби о борьбе с экстремистской группировкой "Исламское государство" один из репортеров задал простой вопрос: "Кто в кого стреляет?"
На самом деле это хороший вопрос и большая проблема, учитывая то, что Соединенные Штаты пытаются преобразовать значительные тактические усилия на множестве фронтов в одну работающую долгосрочную стратегию. Мы приближаемся к годовщине международной кампании под руководством США по "ослаблению и в конечном итоге уничтожению" ИГ, а вопрос о том, насколько эффективна эта коалиция, остается нерешенным.
Бывший заместитель главы ЦРУ Джон Маклафлин на недавнем форуме по безопасности Aspen сравнил текущую ситуацию на Ближнем Востоке с Тридцатилетней войной в Европе - серии конфликтов, выросших в более масштабную, разрушительную войну, значительно перекроившую структуру Европы.
В Ираке, Сирии, Йемене и Ливии происходят крупные конфликты, в которых участвуют сунниты, шииты, персы, арабы, режимы, боевики, реформаторы и традиционалисты, сказал Маклафлин. В той или иной форме все они стреляют друг в друга.
Постоянные потоки беженцев и переселенцев бросают вызов не только устойчивости государств в конкретном конфликте, но и населению и в конечном итоге политике соседних стран, таких как Ливан, Иордания и Турция.
У Тридцатилетней войны в Европе в XVII веке есть параллели с конфликтом на Ближнем Востоке
За последний год США собрала коалицию из 62 стран для борьбы с одним общим знаменателем во всех этих конфликтах и игроках - "Исламским государством".
Преимущество в том, что сейчас ИГ контролирует примерно на 25% меньше территорий, чем год назад.
К настоящему моменту ИГ знает намного больше побед, чем поражений. Изменение этого соотношения - залог победы над группировкой.
С отрицательной стороны, США все еще не достигли того, что военные называют объединением усилий - ключевым моментом успеха. Одна из причин - в сложном смешении "врагов врага" в этом конфликте: Саудовская Аравия, Иран, Фронт ан-Нусра, Хезболла, Башар Асад и курдские Отряды народной самообороны - все они воюют против "Исламского государства".
Но их присутствие и противоположные цели в настоящим момент делают всеобъемлющее решение проблемы почти недостижимым. Многие из этих противоборствующих интересов пересекаются в Турции.
Турция и США согласились более тесно сотрудничать для защиты турецко-сирийской границы. Это потенциально важно. Поток бойцов, финансов, припасов и нефти через турецкую границу вызывает серьезное беспокойство.
Турция - часть лагеря, выступающего за то, чтобы в первую очередь решить проблему нахождения у власти Башара Асада. В Анкаре считают, что гражданская война в Сирии оказывает огромное влияние на конфликт.
До недавних пор Турция закрывала глаза на контрабандную активность ИГ, направленную на ослабление режима Асада. Анкара полагает, что "Исламское государство" - проблема вторичная, которая сама собой решится с падением сирийского режима.
Однако после недавних нападений ИГ внутри Турции переходное правительство в Анкаре (Турция все еще пытается сформировать кабмин после июньских выборов) может пересмотреть эту позицию.
Но даже если Вашингтон с Анкарой и плывут по одному морю, они пока еще не на одной волне.
Турция убеждена, что решения всего конфликта не удастся достичь до тех пор, пока Асад не сложит полномочия
Вскоре после того, как Анкара и Вашингтон объявили о новых совместных усилиях против ИГ, Турция осуществила нападение на Рабочую партию Курдистана, или РПК. Оно включало в себя удар по ее сирийскому союзнику - Отрядам народной самообороны - одной из главных сил в борьбе против ИГ на севере Сирии.
РПК - признанная террористическая организация, ведущая долгую борьбу против Турции. Правительство Эрдогана проводило серию постоянно прерывающихся переговоров с РПК в попытке положить конец конфликту. Сейчас они снова прекращены.
Турецкие чиновники говорят, что с Вашингтоном достигнуто соглашение о создании узкой "зоны безопасности", которая позволит умеренной оппозиции обозначить свое присутствие в Сирии.
В конце концов, говорят власти, она может дать внутренним переселенцам в Сирии и беженцам за ее пределами, включая почти два миллиона человек в Турции, некоторую надежду на возвращение домой.
Есть ли такая договоренность, администрация Обамы еще не сообщила.
Турция давно принуждает Соединенные Штаты предоставить авиационное прикрытие для зоны безопасности в Сирии в качестве меры усиленного давления на правительство Асада. Анкара убеждена, что решения всего конфликта не удастся достичь до тех пор, пока Асад не сложит полномочия.
США хотя и признают то, что Асад является важной частью проблемы, пока не видят пригодного политического пути для решения этого вопроса - для этого необходимо согласие Ирана и России, которые продолжают Асада поддерживать. Вашингтон все еще рассматривает идею зоны безопасности, но условия для этого пока не созданы.
Авиационная поддержка умеренной оппозиции также может означать воздушную защиту ан-Нусры или Хезболлы - врагов врага, которых Америка все еще считает противниками. Это одна из причин, почему администрация Обамы в первую очередь сосредоточена на Ираке. Даже с учетом присутствия Ирана на линиях фронта, существующий порядок войны там намного яснее.
На практике, хотя США и организовали программу обучения и тренировок для умеренной оппозиции, процент ее выпускников пока настолько скромен, что для реального вклада потребуются месяцы, если не годы.
К сожалению, скорее всего, время еще есть. Если аналогия с Тридцатилетней войной верна, этот запутанный ближневосточный конфликт еще очень далек от разрешения.
Автор: