Дели и Кабул: выборы, надежды и опасения
Полтора часа полета - меньше, чем от индийской столицы до Мумбая или Калькутты - и после зеленых проспектов Нью-Дели вы оказываетесь в Кабуле, среди голых бетонных стен, заграждений из колючей проволоки и блок-постов из мешков с песком.
Лишь позолоченные купола архитектурных памятников эпохи Великих Моголов напоминают об общем прошлом двух стран, когда великие монархи Ашока, Бабур и Шах Джахан правили Кабулом из Дели.
Казалось бы, что общего между этими мирами? Индия - плакатный образец постколониального успеха: крупнейшая в мире демократия, по мнению многих, поднимающаяся сверхдержава с компьютерными гениями, болливудскими кинозвездами и магнатами из первой десятки списка Forbes. Афганистан - почти списанное со счета "несостоявшееся государство", известное как рассадник исламского радикализма и самая бедная страна в Азии, занимающая третье место с конца в мировом рейтинге коррупции.
Но в эти дни их многое объединяет. И в Индии, и в Афганистане проходят выборы, результаты которых на годы вперед определят их будущее.
Последние годы в обеих странах царила политическая стабильность: президент Хамид Карзай занимал свой пост с 2001-го, премьер-экономист Манмохан Сингх, ставленник партии Индийский национальный конгресс и династии Неру-Ганди - с 2004 года. Пребывание обоих у власти подошло к концу одновременно.
В Афганистане все три ведущих кандидата - Абдуллa Абдуллa, Залмай Расул и Ашраф Гани - европейски образованы, космополитичны и одеты в безупречные деловые костюмы. Симпатии электората делятся, в основном, по национально-племенному признаку.
В Индии ведущие кандидаты - Рахуль Ганди от ИНК и Нарендра Моди от Бхаратия джаната партии (БДП – ред.) - противоположны во всем: левый и правый, светский либерал и консервативный националист, правнук, внук и сын премьер-министров и сделавший себя сам выходец из низшей касты.
В обеих странах тесно переплелись политика и религия: выборы одновременно являются референдумами по вопросу о том, какую роль в жизни должны играть, соответственно, индуизм и ислам.
В Афганистане, где Талибан пытался угрозами сорвать выборы, сам факт участия в них есть голосование против общества, управляемого муллами и подчиняющего все стороны личного поведения каждого жестко трактуемым шариатским нормам.
ИНК открыто и гордо провозглашает светскую идеологию, а БДП столь же принципиально ставит во главу угла "дхарму", что в переводе означает "правильность" или "долг".
Один из главных пунктов предвыборной программы сторонников Нарендры Моди - построить индуистский храм на месте рождения бога Рамы в Айодхье. В XVI веке, завоевав Индию, Великие Моголы разрушили храм и соорудили на его месте мечеть. В 1992 году воинствующие индуисты, в свою очередь, снесли мечеть, и с тех пор площадь пустует.
В обеих странах неудовлетворительное состояние экономики вкупе с обвинениями действующей власти в коррупции и некомпетентности порождают настроенность на радикальные перемены.
Десять лет назад обе нации переживали моральный подъем: Афганистан вступал в новую эру после трех десятилетий вооруженных конфликтов, Индия обзавелась ядерным оружием и собиралась стать равной Китаю экономической державой. Многие надежды не сбылись, и былой оптимизм уступил место раздражению и нетерпению, особенно среди поколения, голосующего впервые.
Это непривычно для наблюдателей, но ситуация в Афганистане сегодня выглядит более многообещающей.
Впервые за всю историю власть там меняется мирным демократическим путем.
Вопреки попыткам талибов сорвать голосование, явка оказалась такой высокой, что на многие участки уже к полудню пришлось завозить новые партии бюллетеней. Несмотря на проливной дождь в Кабуле и ряде провинций, в выборах приняли участие семь миллионов из 12 миллионов совершеннолетних граждан - на три миллиона больше, чем в предыдущий раз.
Выяснилось, что афганские власти, при всех имеющихся недостатках, в целом способны обеспечивать безопасность после прекращения активной роли сил НАТО в конце прошлого года.
Наконец, афганская политическая элита сумела выдвинуть достойных и компетентных кандидатов даже по меркам передовых стран. Например, Ашраф Гани - бывший министр финансов и сотрудник Всемирного банка, получивший степень доктора экономики в Колумбийском университете.
Есть надежда, что в истории страны и впрямь начинается новая глава.
Индийцам приходится выбирать из двух зол. ИНК в глазах многих олицетворяет застой, коррупцию и семейственность. БДП обещает вдохнуть новую жизнь в экономику, зато вызывает опасения репутация Нарендры Моди в плане отношения к национальным и религиозным меньшинствам.
В 2001 году, спустя год после того, как он сделался главным министром штата Гуджарат, там произошли кровавые столкновения, в ходе которых свыше тысячи человек, в основном мусульман, были убиты и около 200 тыс. изгнаны из своих домов.
Моди обвиняли в том, что он негласно велел полиции не вмешиваться. Политик отрицал это, но в прошлом году, в ответ на вопрос о его отношении к тем событиям, выдал сомнительный комментарий, заявив, что пострадавших мусульман ему жалко настолько, насколько бывает жалко щенка, которого переехала машина.
Сегодня популярность Моди высока среди тех, кто стремится к переменам, и, по данным опросов, у него хорошие шансы на победу. В ходе кампании он представлял себя как эффективного и честного администратора-технократа, способного навести в стране порядок. Может, он и впрямь оставил позади национализм и религиозную нетерпимость. Хотелось бы верить.
Главное - огромная активность избирателей в обеих странах доказывает, что и в Азии демократия обладает непреодолимой притягательностью. Независимо от результатов выборов, ждать которых осталось недолго, это уже отличная новость.
Автор: Уильям Далримпл
Источник: ввс
